«Дороги веков» читать онлайн

Во втором издании автор упростил свой текст, убрал некоторые важные местные детали и долгие археологические отступления. Мы восстанавливаем такие фрагменты по первому изданию (курсивом), когда они дают новые детали о местном быте.

В первом издании в заголовке главы стояла дата событий, и мы сохраняем это в оглавлении, хотя в поздней редакции автор просто нумеровал главы по порядку. После даты события в оглавлении стоит текстовый заголовок, и это снова фантазии редакции, добавленные для удобства читателя.

В первом издании при одной из дат даётся и день недели: 29 апреля, понедельник. По календарю это 1963 год. Как это сочетается с нашей указанной выше датой — 1961 годом — мы объяснить не можем и оставляем для догадок читателя.

Стихи, показанные отдельными главками, взяты из первого издания; оттуда же и послесловие О. Н. Бадера.

В первом издании персонаж Вадим Васильевич назван Андреем Васильевичем и определён как сын вахтанговского артиста. Таким образом, это А. В. Куза, сын Василия Васильевича Кузы.

Проезд Владимирова до 1928 года назывался Юшков переулок, а с 1994 года стал Никольским переулком. Мирон Константинович Шейнфинкель-Владимиров в 1924—25 годах был заместителем председателя ВСНХ.

В качестве опыта мы даём в именном указателе полные имена и отчества. Мы надеемся, что такой вариант будет более удобен тебе, читатель, и ты наконец-то свяжешься с нами и начнёшь сам составлять указатели с раскрытыми именами. Мы, признаться, от этого устаём. Пора уже и тебе что-нибудь делать!

Дороги веков

По весне, ещё самой ранней, когда с сосулек начинают срываться капли, выбивая в подоконниках частую и весёлую солнечную дробь, когда сами сосульки начинают падать и биться с тонким хрустальным звоном, а снег сереет и оседает, словно его прижимают к разогревающейся земле длинные синие тени, — по весне мне начинают сниться летние сны.

Я вижу мерцающие под солнцем голубые извивы речушек, что текут неторопливо и плавно в тени шелестящих кустов или подмывая ослепительно белые обрывы, над которыми, словно трубы янтарных органов, поднимаются звонкие корабельные сосны; вижу загорелых людей с лопатами, слышу шорох осыпающегося песка, ощущаю в руках холодное и сильное тело бьющейся рыбы и рукоятку весла, которое поёт и стонет, борясь с течением; вижу дальние закаты, когда небо наливается медью, и сонную тишину городской квартиры начинает тревожить терпкий и горький запах лесных костров.