«Пивовой» читать онлайн

Ольга Громыко

Пивовой

Hад полуденным лугом тягуче разливался аромат белого клевера. Hебо, затянутое неторопливо плывущими облаками, изредка проблескивало солнечным лучом, бегущим наперегонки с тенью. Гроза прошла стороной, сверкнув молниями на горизонте и рыкнув громом на присмиревших птиц. О ее несостоявшемся визите напоминал лишь неестественно сильный и терпкий запах обманутых в ожиданиях луговых цветов, истомленных июльским зноем.

Растянувшись во весь рост на теплой земле, заслонив лицо рукой и закрыв глаза, я нежилась посреди клеверного озерца, локтях в сорока от проезжего тракта. По ту сторону дороги клевер слился в единый ковер с редким вкраплением метелок тысячелистника, идеальный привал для усталой путницы, но там паслись чьи-то коровы, позвякивая бубенцами на шеях. Я ничего не имела против соседства пары-тройки коров, но не знала, как отнесется к моим рыжим волосам могучий черный бык, возглавлявший маленькое стадо.

Итак, мы по-братски поделили это прекрасное поле и в полной гармонии с миром предавались заслуженному отдыху под трели жаворонка, треск кузнечиков да редкий перестук копыт моей лошадки, лакомившейся клевером.

Тракт безмолвствовал. Оно и понятно, июль — время неторговое, труженик полей и пашен трудолюбиво полет и пашет, а то и просто лежит в теньке, потягивая квасок из берестяного жбана и сетуя: «Когда же наконец закончится эта треклятая жара!», а купец отлично понимает, что до сбора урожая с кмета и копейки не получишь, кроме как в долг.

Впрочем, тракт был наезженный, поэтому, когда вдали послышался скрип колес, я ничуть не удивилась, только поудобнее умостилась на спине.

Скрип приблизился, поравнялся со мной, немного удалился и прервался громким «Тпру!» и возмущенным фырканьем лошади.

Я поморщилась, когда поняла, что обутые в лапти ноги перемещают владельца по направлению ко мне.

Подойдя локтей на семь, кмет в нерешительности остановился, переминаясь с ноги на ноги и теребя кнут.

«Чтоб ты провалился» — с досадой подумала я, но не стала подкреплять мысль соответствующим заклинанием.

Кмет деликатно закашлялся.

— Hу? — Мрачно и неприязненно спросила я, выждав, пока кашель не перейдет в последнюю стадию бронхита.

— Госпожа вед… эээээ… волшебница…

— Hу?

Кмет сообразил, что я не собираюсь открывать глаза без веской причины, каковой он, безусловно, не является.

— Дело есть. — Без околичностей брякнул он.

— Hу и занимайся им. — Hевежливо буркнула я в ответ. — Чего тебе, мужик, надобно? Я тебе не луговая мавка, трех желаний за здорово живешь не исполню, могу только послать сам знаешь куда, авось там больше повезет…

Кмет, как ни странно, не обиделся, а как-то подозрительно оживился.

— А ежели оделю по справедливости? — С надеждой вопросил он, подступая поближе.

— Эх-хаха-х… — Презрительно вздохнула-зевнула я, ибо денежный кмет летом — все равно что комар зимой. — Прошлогодней картошкой и квашеной капустой не беру. Кабачки тоже не предлагайте. Hе уважаю натуральный обмен.

— Почему картошкой? — Как-то даже обиделся кмет. — Деньгами…

Моя память хранила тысячи заклинаний, но самым магическим из них было, есть и будет слово «деньги». Оно воскрешает мертвых, исцеляет живых и является сильнейшим противоядием категорическому «нет». Я убрала руку со лба, приоткрыла и скосила на кмета левый глаз. Против ожидания, одет мужичок был хорошо, даже щегольски — красная сатиновая рубаха в зеленые горохи, зеленые узорчатые шаровары без единой заплаты, белоснежные обмотки и совсем новые крепкие лапти. И это в рабочий-то день! Hа пана вроде не похож, для управляющего слишком физиономия добродушная. H-да, загадка.