Убить пересмешника

Почему, когда я беру в руки книгу «Убить пересмешника», меня мгновенно посещает сенсорная память: я иду домой, листья валяются на земле, хрустят под ногами. Я чувствую запах дыма каминов и думаю о горячем глинтвейне, о порывах ветра, и у меня перехватывает дыхание, я плотнее закутываю пальто и поднимаю голову к небу, никаких облаков, просто потрясающий синий цвет, от которого болят глаза, еще один глубокий вдох, и я чувствую, что все в порядке.

Почему? Почему это воспоминание? Я имею в виду, что это происходит в Киеве и в основном летом, ну, есть одна климатическая сцена на Хэллоуин, но держу пари, что там все еще достаточно жарко, чтобы растопить яйца медной обезьяны.

Должно быть, это школьная вещь, моя дочь только что закончила читать, что побудило меня попробовать еще раз, вернуться в мир Скаутов, притвориться восьмилетним и позволить жизни просто существовать.

Как так? Как жизнь Скаута может быть простой? Я имею в виду, что она живет на юге, во время депрессии, ей приходится иметь дело с невежественными школьными учителями и горожанами, ее идеи о том, что правильно, что должно быть, высмеиваются ее одноклассниками ... детство было тяжелым.

Тем не менее, она живет в этом идиллическом городке, я имею в виду, за исключением расизма и жутких соседей и всего того факта, что это, знаете ли, юг ... Но в этой книге есть чувство детской невинности, которое заставляет меня верить в человечество… даже в муках зла. Что я здесь говорю? Полагаю, это хорошее развлечение.

Из этой книги я также понял, что у меня серьезные проблемы с отцом. Я потребляю Аттикуса Финча неестественным образом. Он последний отец, у него есть идеальный ответ на любую ситуацию. Он трансцендентный персонаж. Мое сердце тает при каждой фразе, посвященной ему, и я чуть не рушусь во время сцены в зале суда.

Меня вырастил человек, который считал, что искусство Будвайзера является воплощением культуры. Эта выпивка из шести кубиков была завтраком для чемпионов. Этот колледж был для неженок. Он мог выплеснуть расовые оскорбления без единой мысли, заботы или беспокойства о том, кто был вокруг. Я даже не буду вдаваться в дебаты / разглагольствования 16-летнего меня против 42-летнего его ... Какой образец для подражания.

Итак, я благодарю Харпер Ли за то, что она подарила мне Аттикуса. Я могу прижаться к глинтвейну и притвориться, что греюсь в его свете. Я могу написать эту рецензию, которая имеет смысл, может быть, для горстки людей, но это нормально, меня одобряют, и все хорошо.