«Собрание сочинений в пяти томах. 2. Восхищение» читать онлайн

В апреле 1930 г. в книжном магазине Я. Поволоцкого на парижской улице Бонапарт появилась скромная книга, на желто-зеленой обложке которой был напечатан маленький странный рисунок, изображавший нечто вроде чашечки черного цветка или сечения раковины. Набранные обычным шрифтом имя автора и заглавие книги объявляли: “Ильязд — Восхищение, роман”. Название издательства “Сорок первый градус” под рисунком связывает эту книгу с чередой авангардистских книг, последняя и самая необычная из которых — лидантЮ фАрам — вышла в Париже семью годами ранее (1923), с эстетикой которых эта новая книга, кажется, резко порывает. Через несколько дней автор (он же издатель) добавит к книге бумажную ленточку с надписью: “Русские книготорговцы отказались продавать эту книгу. Если Вы такие же стеснительные, не читайте ее!”

В 1926 г., когда Илья Зданевич пишет роман Восхищение, он уже больше пяти лет живет в Париже (туда он приехал в октябре 1921 г.). В столице Франции он потерпел неудачу, пытаясь возобновить деятельность тифлисского “Университета 41°”. В 1923 г. он с несколькими молодыми поэтами русского Монпарнаса организовал группу “Через”, но вскоре стало ясно, что создание связей между русскими деятелями авангарда, живущими в эмиграции и оставшимися на родине, с одной стороны, и между этой группой и представителями французского авангарда, — с другой, ни к чему не приведет.

С 1926 г. Ильязд как бы замкнулся в себе. В сентябре 1926 г. он вступил в брак с известной на Монпарнасе натурщицей Аксель Брокар (1900—1978), которая в январе 1927 г. родила ему дочь. С этого же времени Ильязд официально зарегистрирован как рисовальщик по тканям (он выполнял эту работу для Сони Делоне уже давно, но время от времени и неофициально), работающий на трикотажной фабрике Блак Белэр, которая станет с марта 1928 г. одним из известнейших предприятий фирмы “Ткани Шанель”. Зданевичи живут в маленьком парижском пригороде Саннуа, а потом в Аньере, недалеко от завода Шанель, которым Илья будет руководить с 1933 по 1937 г. Вне центра парижского безумия Ильязд ведет тихую жизнь, ничего общего не имеющую с той бурной деятельностью, которую он вел несколько лет назад как организатор балов “Союза русских художников” в Париже. Это спокойствие и хорошее финансовое положение позволили ему вернуться к своему старому замыслу — издать роман. Итак, в 1930 г. Восхищение выйдет в свет.

Однако в 1927 г. Ильязд еще не намеревался издать сам свой роман, законченный к весне того же года. Прочитав куски из него на вечере 27 июня у художника Г. И. Шильтяна, он послал сначала три первые главы, а потом и всю рукопись своему брату Кириллу в Москву, надеясь, что роман издадут на родине. 4 декабря 1927 г., получив первые главы, Кирилл Зданевич сообщает, что он говорил о романе с редакторами “Красной нови”, которые “принципиально согласны взять его” и напечатать “в журнале, а потом отдельной книгой”. Два месяца спустя, получив еще две главы, Кирилл пишет, что передал их редактору журнала. При этом он добавляет: “Через несколько дней я буду знать о возможности печатать там роман или нет. Сейчас закрывается 40 издат‹ельств›, в том числе и “Круг”, и будет трудней печатать, хотя твой р‹оман› очень хорош и, думаю, пойдет”. Действительно, положение в издательствах плохое. Ориентирующаяся в это время на попутчиков “Красная новь” переживала кризис вследствие кампании, начатой против нее напостовцами. В результате этой кампании создатель журнала А. К. Воронский был выведен из состава редакции, а в январе 1929 г. арестован за “троцкизм”. К 1928 г. близкому к “Красной нови” издательскому кооперативу писателей “Круг” пришлось сократить деятельность (в начале 1929 г. “Круг” окончательно вольется в издательство “Федерация”). В мае 1928 г., получив отказ, Кирилл предлагает роман в “Федерацию”, но уже предчувствует новый отказ. В июне “Федерация” почти единогласно, за исключением А. Фадеева, отклоняет книгу. Главные упреки издательства состояли в следующем: “некое мистическое состояние духа”, эстетско-наблюдательное равнодушие к действующим лицам, отсутствие указаний места и времени, язык “очень странный, даже неуклюжий местами, как будто безграмотный”. Критикам из “Федерации” Ильязд подробно ответил в длинном остроумном письме, посланном 24 июня 1928 г. На обвинение в том, что “весь роман построен на мистике”, он не без хитрости возражает, что “восхищение это не мистика, это чувство предреволюционное и революцию сопровождающее. Я был на Финляндском вокзале в марте 1917 года во время памятной встречи. Восхищенного взгляда матросов, несших Ильича, я никогда не забуду”. И еще: “Нельзя называть, положим, Горького, если его герои молятся, — религиозным писателем”. В том же духе он отвечает на упрек в эстетстве замечанием, что ясно, какое отношение к действующим лицам у автора, описывающего самодурство властей, карательные отряды и пр. О том, что он писал “якобы вне времени и места”, он отвечает, что он “интернационалист”, а не ученик Лескова”, и связывает этот “интернационализм” с проблемой языка, которую он в конце концов не решает: “Мне писали также, что вещь производит впечатление “перевода с иностранного” — тем лучше. Но насчет “безграмотности” — это, во всяком случае, преувеличение”^[1].