«Мыслями в Джорджии» читать онлайн

Впервые с цифровой вычислительной машиной я столкнулся в 1958 году. Все равно что в каменном веке, верно? Однако нам тогда казалось, что мы ушли бесконечно далеко от наших предшественников, которые лет десять назад пользовались исключительно коммутационными панелями и у которых вершиной человеческой мысли считался плохонький калькулятор.

Как бы то ни было, к 1958 году соперничество между аналоговыми и цифровыми ЭВМ, которое в будущем закончится победой последних, только разгоралось. А первый компьютер, который мне поручили программировать, оказался по любым меркам настоящей скотиной.

Он назывался ВИСТ, что расшифровывалось как «вычислительная информационная система», а создан был вслед за ПОКР, то бишь «программируемым калькулятором», разработанным Национальной физической лабораторией в Теддингтоне (сей агрегат не преминули, вполне естественно, перекрестить в ПОКЕР). В отличие от ПОКР наш компьютер предназначался не только для научных исследований; кстати, один из разработчиков ПОКР, когда ему задали соответствующий вопрос, заявил: «Если бы мы предполагали, что компьютеры так быстро получат практическое применение, наверняка довели бы свою машинку до ума».

Размеры ВИСТ впечатляли. Когда требовалось устранить неполадки, специалисты попросту заходили внутрь машины. Случалось это довольно часто, причем «железо» отказывало реже, чем происходили сбои в программах (сами понимаете, в ту пору программирование находилось в зачаточном состоянии).

Хотел было написать, что компьютер не имел ни ассемблеров, ни компиляторов, но понял, что это не совсем так. Мы располагали компилятором с плавающей точкой; он назывался «Альфа-код» и работал в тысячу раз медленнее, чем требовалось, поэтому ни один уважающий себя программист им не пользовался. Программировали наудачу, выжимая максимум из 402 слов быстродействующей и 8192 слов резервной памяти. Когда же максимума не хватало, программисту приходилось лезть за перфокартами: сначала засовывать их в машину, а затем вынимать обратно.

А если учесть, что программ-конвертеров из двоичного кода в десятичный, как правило, избегали, потому что они занимали много места; если добавить, что все команды писались в двоичном коде, то есть от программиста требовалось близкое знакомство с подобным представлением чисел; если упомянуть, что перфокарты пробивали вручную и компьютер (по каким-то до сих пор не понятным мне причинам) воспринимал двоичные числа, так сказать, наоборот — 13, к примеру, как 1011, а не 1101… В общем, представление, надо полагать, уже сложилось.