«Пламенный Путь» читать онлайн

Сухов Александр Евгеньевич

Меж мирами скользящий-3

Пламенный Путь

Пролог

Малогабаритная кухонька хрущевской двушки-распашонки, обстановка, мягко выражаясь, оставляет желать лучшего. Три колченогих табурета, складной стол с изрядно обшарпанной столешницей — вот и вся нехитрая мебель. Оклеенные цветастой клеенкой стены, основательно забрызганные чем-то бурым и сизым. Весь в желтых разводах давно не беленый потолок. Покрытый обшарпанным линолеумом пол на треть заставлен пустой винной тарой, остальное пространство загажено картофельными очистками, сигаретными и папиросными «бычками» и еще много чем не поддающимся описанию. Из посиневшего от времени неисправного кухонного крана льется тонюсенькая рыжеватая струйка и, ударившись в покрытый копотью бок алюминиевой кастрюли, теряется в завалах давно не мытой посуды. На газовой плите бурлит и негодует давно вскипевший чайник. За грязными стеклами кухонного окна завывает вьюга, снежные заряды то и дело молотят по стеклу. Уличные фонари разбиты революционно настроенными народными массами, непроглядную ночную темень разгоняет льющийся из окон жилых квартир свет. На дворе очередная политическая оттепель под названием Перестройка.

За столом двое: женщина в засаленном домашнем халате и тапочках еще не старая, но основательно потрепанная и интеллигентного вида пожилой мужчина в очках. На нем серый костюм классического покроя, слегка помятая синяя полосатая рубаха и серый в полоску галстук, на ногах валенки с калошами. Оба, мягко выражаясь, в нетрезвом состоянии. На столе початая поллитровка с какой-то мутной субстанцией, а рядом еще одна — полная. В суповой тарелке порезанные с полкило зельца, буханка черного хлеба и головка лука. Перед тарелкой, прямо на столешнице горка шоколадных конфет «Аленушка», производства московской фабрики Красный Октябрь.

— Все-таки козлина этот Меченый! — отправляя прямо на пол докуренную до бумажной гильзы беломорину, воскликнула в сердцах дама. — Своих партейцев дрючь, как твоей душе угодно, на то оне и партейцы — комуняки, значица, а нас — простой народ не замай! Ишь чего удумал, сволочь, сухой закон! Вот же падла говорливая! Послушать, так везде у него «процесс пошел», а на поверку, — женщина затянула немелодично: — Тиха-а в лесу, тока не спя-ят дрозды, завтра дрозды получать… — прервав песню на самом интересном месте, она посмотрела на задумавшегося о чем-то собутыльника. — Митрич, ты чего это размечтамшись? А ну-ка не сачкуй, наливай! Сёдни у нас с тобой эвон какой замечательный улов: штук сто «чебурашек» и полста водочных пузырей. Жаль из-под шампанского перестали принимать. Все равно, считай, пятнарик заработали. Завтрева оттащим и оптом Зинаиде, будет на что опохмелиться. Пятнадцать рублев, — благоговейно повторила она, возведя очи к потолку, затем вновь воззрилась на собутыльника и не без язвинки в голосе спросила: — Вот скажи-ка мне, Митрич, много ты зарабатывал на своих бабочках в своем университете, ентомолаг несчастный?

Вопрос вывел мужчину из ступора. Он сосредоточил взгляд своих водянистых глаз на собеседнице и, покачав головой, ответствовал: