«Мстиславцев посох» читать онлайн

ЭРНЕСТ ВАСИЛЬЕВИЧ ЯЛУГИН

МСТИСЛАВЦЕВ ПОСОХ,

или страницы жизни порубежного города Мстиславля, тамошнего люда посполитого и отрока, именем Петрок, коему на роду писано в друкарской справе знатным мастером стать и тем город свой меж иными прославить

Часть первая

ВИДЕНИЕ НА ДИВЬЕЙ ГОРЕ

Меж торговых рядов грязь не просыхала и до Купалья. Ныне же она привольно разлеглась по всей площади, и Петрок как ни ловчился, перепрыгивая гиблые места, лазая по кромкам частоколов да шмыгая задворками лавок, однако ж худые свои сапожишки измарал-таки и ноги промочил изрядно. В грудь бил ветер, сырой и злой, зимний еще, заставлял сгибаться пополам. Да что с того! Солнце катилось на весну, не сегодня-завтра щука взломает на Вихре лед, тронется паводок. Старый иконописец Лука баял, что цыган уж давно продал свой тулуп.

Петрок крепче прижал к груди плоский, аршинной длины сверток и перепрыгнул заплеванную конопляной шелухой лужу перед лавчонкой Миколы-ветошника. Тут полагалось по неписаному закону мстиславльской ребятни подбежать под узкое окно лавчонки и крикнуть:

— Трухи на грошик!

После чего немедля окно поднималось, и на свет божий являлась лупоглазая голова Миколы.

— Кыш, подбанщина, шпынь непотребный! ― гремел ветошник, норовя ухватить озорника костистой, давно не мытой рукой.

Однако на сей раз Микола-ветошник уже торчал в своем окне, чем принудил Петрока соступить в грязь. Ми-кола же и бровью не повел. Выставясь по плечи, он прислушивался. И в окнах других лавок торчали бородатые головы, глазели на возвышение возле мясных рядов, где толпа мещан, странников и городских нищих тесно обступила дебелого монаха. Побирушки привычно всхлипывали и вздыхали.

Петрок протолкался поближе к монаху, хотя побирушки недовольно шипели и больно поддавали локтями в спину и поясницу.

— И той ненастной нощью было благочестивому старцу Никону видение,― говорил монах.― Стоял на самой вершине святой Илия в черных ризах и округ себя молоньей, будто пастушеским кнутом, хлестал.

— Ох-хо, господи! ― шептались странники, истово крестились, боязливо поглядывая на монаха.

— То де ж святой стоял-от? ― не утерпел, спросил Петрок у косоглазой побирушки.

— На поганой горе, хлопчик, на поганой. Ох, господи, твоя воля,― отвечала старуха привычно-жалобным голосом и вертела головой по-галочьи.

Петрок опять стал слушать, однако без особого внимания ― сборы денег на храм были делом обычным.

— Чудо вижу, братие! Так возопил преподобный Никон монахам нашим, кои вошли по призыву в обитель его. И стали мы вкруг него на колени и почали молиться,― монах смиренно потупил глаза на давно не видавшие дегтя носки своих сапог, которые выглядывали из-под рясы.

— Знамение было, знамение,― шелестело в толпе.

— «...А коли, господи, храм твой указуешь ставить, яви знак свой монахам обители, не мне единому, дабы могли они возвестить о том мирянам». Так говорил преподобный Никон, возведя очи горе,― монах исподлобья, быстро взглянул на слушателей, возвысил голос: ― И узрели мы свет чудный, а в том свете на горе, где было некогда идолище языческое, стоял побочь со святым Илией преподобный старец Никон с воздетыми руками, а с нами его не было.