«Сергей Есенин. Казнь после убийства» читать онлайн

Виктор Кузнецов

Сергей Есенин. Казнь после убийства

Глава 1. Поэт не жил в «Англетере»

Такое дерзкое утверждение может если не ошеломить миллионы почитателей таланта Есенина, то, по крайней мере, вызвать снисходительно-скептическую улыбку (эка, потянуло автора «на жареное»!). Ведь почти 80 лет говорилось и говорится, что, собрав все свои пожитки и «навсегда» простившись с родственниками и друзьями, он 23 декабря 1925 года отправился в Ленинград, чтобы редактировать там обещанный ему журнал. Наконец, даже в полном академическом собрании сочинений поэта не выражается никаких сомнений относительно целей в перемене его местожительства. Дальнейшее известно: прожив четыре дня в гостинице «Англетер», исписавшийся, психически больной поэт впал в сильную депрессию и под воздействием алкогольных паров повесился в 5-м номере гостиницы. Такова официальная версия. Была й осталась.

Не будем спешить с выводами, а спокойно, с документами в руках, рассмотрим наиболее важные и часто противоречивые сюжеты трагического события.

На первый же взгляд, переезд Есенина в Ленинград не был похож на деловой и осмысленный шаг, скорее, такой неразумный поступок можно охарактеризовать как поспешное бегство. Прощаясь со своей первой (гражданской) женой Анной Изрядновой, он сжег большой пакет рукописей и писем (явно «крамольных») и резко-многозначительно сказал ей; «Смываюсь…» О. К. Толстая в одном из писем вспоминает, что «беглец», покидая Москву, будто «сорвался». В декабре 1925 года поэт писал Софье Толстой: «Переведи комнату на себя. Ведь я уезжаю и потому нецелесообразно платить лишние деньга, тем более повышенно». Явно опрометчивый шаг для бесприютного человека, скитавшегося по случайным углам у приятелей! Кстати, таковых в городе на Неве было «раз-два и обчелся». Снимать же там квартиру или жить в дорогой гостинице ему было явно не по его карману. Но ведь давал же он, скажут, телеграмму стихотворцу Вольфу Эрлиху о наеме жилья; все-таки остановился в «Англетере», где стоимость номера в сутки доходила до десяти рублей. Проживание его в пятом — «проклятом» подтверждают до десятка свидетелей-очевидцев. О них мы еще поговорим особо и обстоятельно. "

Петербург-Петроград-Ленинград Есенин явно недолюбливал за его отстраненность от традиций русской национальной культуры. 24 июня 1917 года он делился в письме к другу А. В. Ширяевцу: «Бог с ними, этими питерскими литераторами <…> они совсем с нами разные, и мне кажется, что сидят гораздо мельче нашей крестьянской купницы»: «… они все романцы, брат, все западники, им нужна Америка, а нам в Жигулях песня да костер Стеньки Разина». Как это напоминает слова любимого им Гоголя, который, рисуя «общее выражение Петербурга», замечал: «Есть что-то похожее на европейско-американскую колонию; так же мало коренной национальности и так же много иностранного смещения». В подобном же духе о Северной Пальмире писали и говорили А. Пушкин, В. Белинский, К. Леонтьев и многие другие.

О старой же столице Есенин, несмотря ни на что, всегда говорил с нежностью: «Моя Москва». Однажды писал из Баку Галине Бениславской: «Я очень соскучился по Москве». И это не единственные добрые признания милому его сердцу городу. Археолог и стихотворец Б. М. Зубакин в письме к М. Горькому передает есенинское откровение: «Мое место здесь, в Москве. Ни в деревне, ни в другом каком городе! Если чего-нибудь ждать настоящего, то только здесь».