«Голодный ген» читать онлайн

Эллен Руппел Шелл

Голодный ген

ВВЕДЕНИЕ

Болезнь стоимостью в миллиард

Подобно большинству американок, обладающих определенной комплекцией и соответствующими комплексами, я болезненно отношусь к собственному весу, к весам подхожу с трепетом, а к очередному купальному сезону — с ужасом. Однако как литератор я открыла для себя обсуждаемую тему едва ли не случайно.

Мои писательские интересы лежат в области науки. Несколько лет назад я решила поподробнее разузнать о пугающе непостижимой для меня научной области — генетике — и обратилась за консультацией к руководителю одной из наиболее динамично развивающихся биотехнологических компаний. Сей чрезвычайно занятой господин любезно назначил мне встречу накануне Рождества, после ланча. В это неурочное время телефоны в офисе против обыкновенного хранили молчание.

Мешковатую рубашку успешного бизнесмена от науки украшала эмблема его фирмы; рядом с ним расположился представитель компании по связям с общественностью. Принимающая сторона назвала геном человека «книгой жизни». Мне было с гордостью сообщено, что теперь, когда книга эта практически прочитана, появилась возможность «расшифровать биологию болезни» и превратить «бьющие по площадям» лекарства в «оружие точечного воздействия» — и они станут избирательно поражать заранее намеченные очаги различных заболеваний. Высокотехнологичные эти снаряды можно направить против двух главных убийц человечества — рака и сердечно-сосудистых заболеваний.

Руководитель фирмы говорил долго и обстоятельно; наступили сумерки; ветерок за окном усилился, наводя на мысль о скорой метели. Появилось опасение, что беседа затянется до самого Рождества. Подобные речи мне уже доводилось выслушивать — из уст людей, зарабатывающих на лекарствах, — они всегда звучали, на мой вкус, несколько лицемерно. Рискуя показаться невежливой, я прервала монолог вопросом: если из великого множества человеческих недугов выбрать один, то на какой именно компания обратила бы особое внимание?

Я, разумеется, ожидала услышать о раке или, скажем, стенокардии. Ничего похожего, однако, не прозвучало.

«Ожирение, — гласил воодушевленный ответ. — Вот болезнь стоимостью в миллиард долларов!»

Я возразила, сказав, что не считаю ожирение болезнью.

«Еще три-четыре года назад причины ожирения, бывшего для нас поистине „черным ящиком“, виделись либо в телесной жадности, либо в душевной слабости, — кивнул собеседник. — Борясь с ним, пытались обуздать аппетит через воспитание воли. Теперь, когда мы стали понемногу расшифровывать содержимое „черного ящика“, становится ясно, что, следуя прежним путем, можно достичь весьма немногого. Так проблему не решишь».

Мой визави прошел курс философии в Оксфорде и был искушен в нюансах Декартова дуализма, туманных хитросплетениях духовного и телесного, мыслящей и материальной субстанции. Ему виднее. Соображение о том, что столь тривиальный, будничный процесс, как поглощение пищи, неподвластен волевому контролю, что аппетит может в известной степени обладать «собственным разумом», было интригующим и одновременно пугающим. Оно указывало на новые возможности и новые опасности.