«О выпивке, о Боге, о любви» читать онлайн

Когда поднимается рюмка,

любая печаль и напасть

спадают быстрее, чем юбка

с девицы, спешащей упасть.

Какая, к чёрту, простокваша,

когда живём один лишь раз

и небосвод – пустая чаша

всего испитого до нас.

Напрасно врач бранит бутыль —

в ней нет ни пагубы, ни скверны,

а есть и крылья, и костыль,

и собутыльник самый верный.

Понять без главного нельзя

твоей сплочённости, Россия:

своя у каждого стезя,

одна у всех анестезия.

Налей нам, друг! Уже готовы

стаканы, снедь, бутыль с прохладцей,

и наши будущие вдовы

охотно с нами веселятся.

Не мучась совестью нисколько,

живу года в хмельном приятстве;

Господь всеведущ не настолько,

чтобы страдать о нашем блядстве.

Не тяжелы ни будней пытки,

ни суета окрестной сволочи,

пока на свете есть напитки

и сладострастье книжной горечи.

Как мы гуляем наповал,

и пир вершится повсеместный!

Так Рим когда-то ликовал,

и рос Аттила, гунн безвестный.

Чтоб дети зря себя не тратили

ни на мечты, ни на попытки,

из всех сосцов отчизны-матери

сочатся крепкие напитки.

Не будь на то Господня воля,

мы б не узнали алкоголя;

а значит, пьянство – не порок,

а высшей благости урок.

Известно даже недоумку,

как можно духом воспарить:

за миг до супа выпить рюмку,

а вслед за супом – повторить.

Когда, замкнув теченье лет,

наступит Страшный суд,

на нём предстанет мой скелет,

держа пивной сосуд.

Вон опять идёт ко мне приятель

и несёт холодное вино;

время, кое мы роскошно тратим, —

деньги, коих нету всё равно.

Да, да, я был рождён в сорочке,

отлично помню я её;

но вырос и, дойдя до точки,

пропил заветное бельё.

Нам жить и чувствовать дано,

искать дорогу в Божье царство

и пить прозрачное вино —

от жизни лучшее лекарство.

Не верь тому, кто говорит,

что пьянство – это враг;

он или глупый инвалид,

или больной дурак.

Весь путь наш – это времяпровождение,

отмеченное пьянкой с двух сторон:

от пьянки, обещающей рождение,

до пьянки после кратких похорон.

Я многому научен стариками,

которые всё трезво понимают

и вялыми венозными руками

спокойно свои рюмки поднимают.

Седеет волос моих грива,

краснеют опухлости носа,

и рот ухмыляется криво

ногам, ковыляющим косо.

Пока скользит моя ладья

среди пожара и потопа,

всем инструментам бытия

я предпочёл перо и штопор.

Познавши вкус покоя и скитаний,

постиг я, в чём опора и основа:

любая чаша наших испытаний

легчает при долитии спиртного.

Наслаждаясь воздержанием,

жду, чтоб вечность протекла,

осязая с обожанием

плоть питейного стекла.