Абдул аль-Хазред
Некрономикон. Аль-Азиф, или Шепот ночных демонов
Труды и странствия, лишения и победы, утраты и обретения, самоотверженно выношенным плодом которых стало это повествование, а также его само до последней строки я посвящаю Ирине Азер – прекраснейшей из женщин Грядущего.
Автор
В шепоте демонов услышанное. Говорившими с ними рассказанное. В видениях, ими навеянных, явленное. В манускриптах, ими продиктованных, прочитанное. С изображений, ими изваянных, увиденное. В проистекшем из деяний их осмысленное. Аль-Азиф
Сквозь беспределья дали путь свой совершая, Вглядись, о сущий, в лики мирозданья. И мудрости, на них прочитанной, внимая, Прозри свое и их предначертанье. В пути по вечности не праздно беспределье, Чредой в теченье вехи направляя. И воспылал огонь Всезарожденья, Пустое светом сущим наполняя. В огне из тьмы родились свет и камень черный Впервые от истоков предтеченья. Те свет и камень стали сущностью и формой, Друг друга обретя в совокупленье. И засияло беспределье многоличьем, Потоком сущностей и форм вскипая. Они ж блистали превращений безграничьем, Друг друга множа, новых созидая. Но вот идиллия особая сложилась, Неистово в ней Жизнь затрепетала, И форма, что материалом зародилась, Уже в безбрежье Существом предстала. И вновь пучиной беспределье забурлило, Как острова, миры в себе рождая, Чтоб жизнь своим их многоличьем наводнила, Их сущности в свои преображая. Они ж, сплетаясь и сливаясь, неизбежно Все больших высей смысла достигали И искры разума зажгли в мирах безбрежья, А искры ярким пламенем вспылали. А разум, движимый стремлением познанья И постиженья сущего в теченье, Понесся вдаль, неудержим в пылу дерзанья, Могуч во всех преград преодоленье. Он проникал в глубины сущностей безбрежья И, мудрость поглощая с упоеньем, Умножив знаньем мощь свою в сто крат, чем прежде, Безмерной властью овладел с теченьем. Ему подвластны стали дали и глубины, Теченье, вечность и деяний лики. Способен он нестись в бессмертье сквозь руины Миров и форм к прозрениям великим. Не всякий мертв из тех, кто, вечно недвижимый, В провале бездны темной пребывает, И даже Смерть в чреде веков непостижимых Встречаясь с неизбежным, умирает. Тот, кто в пути проникнуть в сущность смерти сможет, Великое усердно постигая, Во тьме почивши, тлен забвенья превозможет, И у путей его не будет края. И обреченный роком в бездну быть низвергнут, Испив свой срок, отмеренный в теченье, Восстанью к свету будет мудростью подвергнут В грядущее путей его стеченье. Познавший сущности безбрежий и течений Грядущее и бывшее постигнет. Идя чредой рождений и перерождений, Бессмертья и всесилья он достигнет. Но путь познания тяжел, тернист и долог, Преодолим лишь истовым стремленьем, Неисчислимых жертв ценой жесток и дорог, Чреват с высот, достигнутых паденьем. Проникнуть в тайное лишь два пути открыты. Один – великой мудрости познанье. Течет он средь веков грядущих и забытых, На стойкость посылая испытанья. Лишь тяжкий труд – залог его преодоленья Достигнуть цели свято устремленных, Несущих бремя сквозь страданья и лишенья, От устремлений плоти отреченных. Второй сокрыт в созданьи формы многосущей Жестоких черных таинств совершеньем. В ней обретется сущность многих собирущий – Их плоти изощренным разрушеньем. Тот путь лишь алчный и жестокий выбирает И, торопясь свой замысел исполнить, Существ несметных формы прахом обращает, Чтоб сущностями их свою наполнить. Внимай, о сущий! Вот твое предначертанье: Метнуть свой жребий собственной рукою. Да будет путь твой озарен лучом дерзанья, Забвенью неподвластен и покою!