«Вот кончится война...» читать онлайн

Наш 3-й гвардейский кавалерийский корпус или, как назвали нас немцы в своих листовках, сброшенных в прошлом году под Августовом, «головорезы Осликовского» (меня тогда не было в корпусе, ребята рассказали), после тяжелых боев на Нареве, огненным клином вошел в прорыв и рванулся к польско-германской границе. Это было уже не впервой – пехота прогрызала брешь в обороне немцев, и в эту брешь бросались «копытники». Так было в Белоруссии, так было в Польше, под Августовом. Случалось, фронт за кавалеристами замыкался, немцы захлопывали или пытались захлопнуть вокруг корпуса ловушку, но конники с боями шли вперед или прорывались к своим, бывало, в конном строю и с развернутым знаменем.

Я – Гайнуллин Талгат, или Гайнуллин Толя, служил коноводом в комендантском эскадроне штаба 5-й дивизии. Я был коноводом у капитана Харибова из отдела связи. Харибов ездил на вороной масти трофейном строевом коне по кличке Ганс. Попал он к Харибову еще под Сталинградом. Конь был в общем-то хороший, но очень нервный, пугливый, видно, животина тоже хлебнула военного лиха. Я ругал Ганса заразой немецкой. «Стоять, зараза немецкая!»

Ехали форсированным маршем, это значит, не спешиваясь, как обычно, через каждые пять-шесть километров; кони, застоявшиеся в конюшнях в зимнюю передышку, после команды «повод» охотно брали рысью, но мы, «копытники», малость отвыкшие от долгой верховой езды, уже на десятой версте ощутили ломоту в пояснице и усталость в коленях.

Теплая слякотная зима Западной Польши лежала на земле знобящей морокой, из низкой сырой пасмури сыпал и сыпал крупный мокрый снег. Короткий январский день меркнул быстро, вечер как будто падал на нас сверху медленными серыми хлопьями. Среди сумеречных снегов под тяжелым небом там и сям торчали голые ветлы, темнели деревеньки, хутора. Соломенные кровли покосившихся хаток провалились, оконца были заколочены досками. Запустение и нежиль. Видно не месяц, не год назад, а давно покинули люди свои обжитые гнезда. Кто они были, почему ушли, куда ушли, где загинули? Может, не ушли, а вымерли, и эти черные развалины – не хаты, а могилы…