«Седьмая луна» читать онлайн

Мариус Габриэль

Седьмая луна

Пролог

1970 год

Гонконг

Наступил пятнадцатый день седьмой луны. С берегов Китая надвигался сильный шторм. Она молча смотрела в окно лимузина и уже в который раз поражалась бесконечному людскому потоку, напоминающему безбрежную реку, мятущуюся в поисках пристанища и покоя. Каждая улица, каждая аллея и каждый дюйм свободного пространства были заполнены снующими взад и вперед и чем-то озабоченными людьми. Пятимиллионный город спешил на работу и торопливо вдыхал коричневый от выхлопных газов утренний воздух. Солнце уже поднялось над горизонтом, но все еще не освободилось от тягостных пут свинцово-серого тумана.

Фрэнсин удобно расположилась на заднем сиденье роскошного «роллс-ройса» кремового цвета и изредка поглядывала на своего водителя по имени Ка Тай, который то и дело недовольно ворчал, нервно ерзал и тихи проклинал бестолковых водителей, которых по его мнению, и близко нельзя подпускать к машине.

Вот и сейчас он вынужден был притормозить, так как какой-то идиот решил остановить машину, чтобы купить бумажную игрушку. На тротуаре сидел старик, разложивший перед собой целый набор традиционных бумажных изделий – домиков, лошадок, машин, мебели и всякой всячины.

Ка Тай отчаянно сигналил, требуя, чтобы ему освободили дорогу, и в очередной раз зло выругался.

– Прекрати, – недовольно поморщилась Фрэнсин. – К чему такая спешка? Пусть человек спокойно выберет и купит, что ему по душе.

– Простите, мэм, – тихо извинился Ка Тай и демонстративно отвернулся в другую сторону.

Фрэнсин в очередной раз удивилась тому, что подавляющее большинство ее наемных работников в этом регионе Юго-Восточной Азии до сих пор в разговоре с ней употребляют слово «мэм», не желая по какой-то причине называть ее настоящее имя. Правда, китайские газеты давно окрестили ее весьма лестным прозвищем «нухуанг», что значит «императрица», но все ее азиатские сотрудники по-прежнему называли ее «мэм», следуя, очевидно, давней колониальной традиции, когда Тихий океан был своеобразным озером, принадлежащим ведущим европейским державам, а не средоточием величайших богатств, как в наши дни.

Как-то она спросила одного из своих менеджеров, почему все они называют ее столь формально, а тот загадочно усмехнулся и ответил, что благодаря безупречному поведению она чем-то напоминает самую настоящую британскую леди.

Правда, она не могла не почувствовать в его словах легкую иронию, что, впрочем, наблюдалось практически всегда, когда азиаты начинали говорить о европейцах. В тот момент она поняла, что никогда и ни при каких обстоятельствах не станет для них своей и ей придется довольствоваться чужестранными прозвищами, которые вне зависимости от содержания – «гуэйло», «гаджиин» или «фаранг» – всегда будут означать одно и то же: «иностранный дьявол».

На самом же деле она была англичанкой лишь наполовину и благодаря этому могла носить весьма благозвучное имя Фрэнсин Лоуренс, а вторая ее половина была китайской, и это подтверждалось ее китайским именем Юфэй. Впрочем, оно было не более чем ненужным довеском к ее биографии, но в то же время не позволяло ей забыть о далеком и печальном прошлом, которое невозможно было ни отбросить, ни использовать в своих целях.