«Одиночество» читать онлайн

Урсула Ле Гуин

Одиночество

Дополнение ко второму отчету мобиля Энцеленне’темхарьонототеррегвис

Листок с Соро-11 «Оскудение», сделанное ее дочерью Ясностью.

* * *

У моей матери, полевого этнолога, возникли некоторые сложности в исследовании народов, населяющих Соро-11. То, что она решила использовать для контакта собственных детей, может показаться кому-нибудь эгоистичным, или же наоборот – самоотверженным поступком. Теперь, когда я прочла ее отчет, я узнала, что в конце работы она раскаялась в том, что вообще затеяла этот эксперимент. Но, лишь теперь узнав, чего ей это стоило, я хотела бы, чтобы она все же услышала в ответ мою благодарность ей за то, что она позволила мне вырасти полноценной личностью.

Почти сразу после того, как пробы автозондов подтвердили, что жители одиннадцатой планеты системы Соро являются потомками хайнцев, моя мать приняла участие в первой космической экспедиции на эту планету в качестве дублера команды наблюдателей из трех человек. Четыре года она просидела в древогороде на соседней Хазэ. Потом ей понадобилось почти на два года вернуться на орбиту по работе. Моему брату Рожденному-В-Радости тогда было восемь лет, а мне – пять. И таким образом мы с братом оказались в хайнской школе. Мой брат всей душой полюбил дождевые леса Хазэ, но, хотя он и легко освоил скоропись, чтение давалось ему с явным трудом. И оба мы первое время ходили все в ярко-голубых пятнах от кожных лишаев. Но к тому времени, когда он научился читать, а я научилась одеваться без чужой помощи и все мы приобрели иммунитет к местным лишаям, интерес мамы к культуре Соро-11 возрос настолько же, насколько планета опротивела всем остальным наблюдателям.

Все это подробно изложено в ее отчете, но я хочу рассказать об этом так, как рассказывала и объясняла это мне она сама. Я хочу пробудить свою память и все же попытаться понять мать.

Местный язык был записан первыми же зондами, и наблюдатели потратили целый год на то, чтобы выучить его. Поскольку он имел множество диалектов, то они посчитали, что, несмотря на акцент и грамматические ошибки, можно считать, что с этой проблемой они справились. Наступило время первого контакта, и вот тут-то все и началось. В очень скором времени двое наблюдателей (мужчин) обнаружили, что они неспособны даже завязать разговора с аборигенами (тоже мужчинами), предпочитавшими селиться либо в полном одиночестве, либо парами. Кто смотрел на них с подозрением, кто – доброжелательно, но общаться не пожелал ни один из них. Тогда они нашли Дом готовящихся к инициации юношей, но при первой же попытке заговорить с ними мальчишки набросились на них всей толпой и чуть было не убили. А женщины из мелких деревушек просто-напросто встречали их градом камней, стоило им только подойти к границе деревни. «Честное слово говорил потом один из наблюдателей, – я убежден в том, что единственная форма общения сороянок с мужчинами – это забрасывание их булыжниками».

Ни один из них так и не сумел завязать ни одного разговора. Самым крупным достижением считалось обменяться хоть парой фраз с местными и причем только с мужчинами. Один из наблюдателей сподобился переспать с аборигенкой, которая сама пришла к нему в лагерь. Судя по его отчету, она вела себя достаточно откровенно, недвусмысленно показывая всем своим поведением, что именно ей надо. Однако стоило ему попытаться заговорить с ней, она категорически отказалась отвечать на его вопросы и ушла, кипя от возмущения, «сразу после того, как получила то, за чем пришла» (цитата из отчета).